По первости война на Кавказе непобедная была – абреки наших кругом побивали, и отовсюду было злодейство и разорение. Государь Российский такого никак потерпеть не мог. Призвал он к себе всех министров, генералов и атаманов. А среди атаманов пришел Бакланов. Он в те поры еще молодой был, но в боях возросший и в вере отеческой крепок. Вот государь достал из Кунсткамеры самую драгоценную жемчужину. Взял в августейшие руки молоток серебряный и говорит министрам: «Разбейте жемчужину!» Те все сконфузились, а главный за всех отвечает: «Мол, так и так, не можем мы государевой казне урон нанесть. Жемчужине цены нет!» Похвалил их государь за службу. Генералам молоток дает: -Разбейте! Те: «Никак нет! Не можем. Жалко!» А первейший генерал-фельдмаршал и говорит: «А нельзя ли эту самоценную жемчужину продать или в ланбард положить, чтобы ахвицерам и нижним чинам жалования прибавить?!» Государь и этих похвалил за радение об исправности. А далее казакам молоток протягивает. Казаки перемигнулись и вытолкнули вперед Бакланова. Он ведь моложе всех был! Дескать, ежели что не так скажет, молодостью отговоримся, а ежели соблаговолит его государь в каторгу – так молодой, здоровье хорошее, любые каторги стерпит и опосля еще долго жить будет. Бакланов молоток взял да как жахнет по жемчужине! Она – в пыль и дребезги! Государыня – в обморок! Министры: «Ах-ах!». Генералы ногами затопали! Государь спрашивает: - И не жалко тебе, казак, жемчужины? Не страшно казне урон нанесть? А Бакланов отвечает: - Мне жалко государя, у которого министрам и генералам не страшно приказ его нарушать! - Истинно, - государь говорит, - ступай на Кавказ полком командовать, а то мы там большие потери несем. Приехал Бакланов на Кавказ, собрал есаулов да хорунжих: - Что ж вы, - говорит, - сукины дети, державу позорите, голодраных басурман побить не можете?! И как вас, после такого бесчестия Империи, земля носит? Есаулы да хорунжие на ответ: «Людей мало, кони плохие…» - А вот поглядим, какие у вас люди, и что за кони! Построили казачьи полки у быстрого Терека, только что с Дону пришедшие. Платье на них новехонькое, синего сукна, в обтяжечку, кони степные, высокие, прямо для парада на Царицыном лугу. Есаулы да хорунжие гордятся, какие они полки исправные привели. А Бакланов за службу не благодарит, а велит принести казну да раздать казакам жалование вперед. Вышло по золотому на брата (в те поры на золотой пару волов можно было купить). - Довольны ли вы мною, казаки? – Бакланов спрашивает. - Премного довольны! – сотни орут. - А теперь, - говорит Бакланов, - кто со мной на абреков идти хочет – шаг вперед! Все сотни, как один челочек, шаг сделали: Раз-два! - А теперь, кто со мной на абреков идти хочет, - бросайте свое жалование во быстр Терек! Половина казаков бросила, половина пожалела. Эту половину Бакланов в лагерь отослал караул нести. - А теперь, кто со мной на абреков пойдет, рвите мундиры свои синего сукна, новехонькие! Половина разорвала, половине жалко. Бакланов их в тыл отослал почту возить. - А теперь, кто со мной на абреков пойдет, стреляйте коней, на отцовские деньги купленных да с Дону веденных. Половина пальнула, не сомневаючись, а другая коней пожалела. Сосчитал Бакланов казаков голых, безлошадных, безденежных, а было их четыре сотни с офицерами. Одел их в черкесское платье и говорит: - Спасибо донцы-молодцы, что верите мне! Не горюйте о золоте! Для казака золото, что пыль и зола. Не горюйте о конях строевых, здесь в горах такие кони не надобны! А еще спасибо, что исполняете мой приказ без сомнения-промедления. Здесь на кавказской земле размышлять-сомневаться нам некогда… А что мало нас – это как считать! Здесь каждый казак стоит тысячи! Достал он знамя черное, особенное, никогда такого знамени в войсках не было. На знамени Адамова голова – знак бессмертия и надпись: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века». С этим знаменем пошел Бакланов по абрекам, как огонь по сухой травушке, да с полком своим семнадцатым отборным, о котором славушка по сей день гремит!
Приказал Бакланов палатки сымать, Палатки сымать, коников седлать! Приказал Бакланов коников седлать, Коников седлать, ружья заряжать; Приказал Бакланов знамя вынимать, Знамя вынимать да поход играть; Знамечко черное с мертвой головой, Веди наш семнадцатый полк на смертный бой!